История первого чемпиона мира по волейболу Анатолия Эйнгорн

Волейбол стал обретать популярность в России в начале прошлого века. Тогда этот вид спорта считался игрой творческой интеллигенции, военных. Даже первый официальный матч в стране сыграли не атлеты, а люди искусства. Тем не менее практически никто из них не добился высоких результатов, когда в мире начали проводить масштабные международные соревнования. Но это удалось Анатолию ЭЙНГОРНУ, который отдавал предпочтение двум наукам сразу — спортивной и медицинской.

Будущий чемпион мира — 1949 родился в настоящей аристократической семье. Мать Эйнгорна Александра Федоровна родом из семьи российского генерала барона фон Тизенгаузена и дочери английского адмирала Анны Стэккис. Отец спортсмена вышел из богатых крещеных евреев, работал экономистом. Дедушка по папиной линии являлся видным в Российской империи профессором медицины, возглавлял институт и школу механотерапии (направление реабилитации с применением специальных устройств и тренажеров. — Sport24).

Эйнгорн появился на свет в Симбирске (сейчас это Ульяновск), но своим домом всегда считал Ленинград, где семья жила с 1927 года. В сентябре 1940-го он поступил в Военно-Медицинскую академию имени Кирова. А потом пришла война. Анатолий и его мать пережили самые кошмарные месяцы первой зимы блокады.

Вскоре Академию эвакуировали в Самарканд. Когда Анатолий только приехал в Узбекистан, то постоянно ел, пытаясь отойти от тяжелых месяцев, проведенных в блокадном Ленинграде. Он со стыдом вспоминал об этом в своей книге «Жизнь и приключения барона фон Тизенгаузена в советской России».

Но затем у хорошо учившегося Эйнгорна начались серьезные проблемы. Сотрудники таинственного первого отдела Академии отвергли еврейский вариант происхождения его необычной фамилии. Парня заподозрили в том, что он не Эйнгорн, а Эйхгорн, сын немецкого фельдмаршала времен Первой мировой, который оккупировал в 1918-м Украину. За это Анатолия исключили из Академии. Сам он рассказывал, что ему даже повезло: отправили в Ашхабад, минуя ГУЛАГ. Там он и стал медиком. В столице Туркменистана за пять месяцев он окончил Харьковское военно-медицинское училище (также эвакуированное с постоянного места). И его тут же отправили на 2-ой Украинский фронт военфельдшером.

На фронте он возглавлял медсанвзвод в танковых войсках, спасая людей. За свой труд специалист был награжден тремя орденами Красной звезды, орденом Великой Отечественной войны II степени и десятком боевых медалей.

— Войну я окончил на Втором Украинском фронте под Прагой — ночью 9 Мая проснулся от оглушительной стрельбы со всех сторон, все небо искрестили трассирующие пули, стреляли из всех видов оружия …. Я вошел в штаб. Там лихой его начальник, обычно злой как черт, требовательный до дури и малоконтактный полковник, выделывал кренделя на большом штабном столе, заваленном совершенно секретными стратегическими документами и орал истошно во всю свою луженую глотку: «Дорогие мои ребятки, наконец-то мы победили!». Только в этот момент я впервые за всю войну подумал, что, может быть, еще поиграю в мой волейбол.

Когда Эйнгорн вернулся с войны, получил диплом Военно-морской медицинской академии, все же став хирургом.

Трудно говорить, каким Эйнгорн был врачом (в операционной его видели только коллеги), а вот волейболистом его считали отменным. Очевидцы утверждали, что Тосик, как его называли, выделялся на площадке, обладал невероятным одиночным блоком, был настоящим аристократом в игре и любимцем болельщиков. Не зря Эйнгорна считали одним из лучших нападающих 30-х годов. Даже повреждение руки, которое у него случилось до войны, не мешало феерить на площадке.

«Хирург я средней руки, но мог бы стать, действительно, высококлассным специалистом, если бы не служил двум божествам одновременно — спорту и медицине. Я же, когда был тренером сборных страны, по полгода в клинике отсутствовал. Разве это дело? Доведись мне прожить жизнь заново, я бы посвятил ее только медицине, хирургии», — признавался Эйнгорн изданию «Дело».

Свою клубную карьеру волейболист провел в «Спартаке», ДКА, ДО и ВММА. Он выиграл чемпионат страны, а также был призером союзных первенств. В составе национальной сборной Эйнгорн брал золото чемпионата мира (1949). И пусть волейболист не был игроком основы, выходил на площадку, когда нужно, доставляя проблемы соперникам. Кто знает, сколько еще пользы мог принести Эйнгорн сборной, но в 1951 году старая травма руки все же вынудила его завершить карьеру.

На второй в истории чемпионат мира он отправился уже не играть, а помогать выигрывать. В Москве команда Анатолия Чинилина стала первой. Эйнгорн был его помощником.

Вскоре экс-волейболисту предложили место главного тренера в женской сборной СССР. Долго он не раздумывал. Тем более что опыт работы с дамами (в ленинградском «Спартаке») у него уже имелся. Выиграть все и вся с командой не получилось. Через пару лет после золота на Фестивале демократической молодежи в Бухаресте (1953) его забрали к парням.

Триумфальных побед с ними у него тоже не случилось (бронза мирового форума — 1956 и Евро-1958), но это было объяснимо. Он принял национальную команду после провала на чемпионате Европы — 1955 (4-е место под руководством Владимира Щагина) и задумал ее омоложение. На тот же мировой форум во Францию из опытных игроков отправились только Константин Рева, Семен Щербаков и Герман Смольянинов. Все остальные были новичками без опыта выступлений на международных стартах. Эйнгорн понимал весь риск, намеренно пожертвовав возможной победой ради будущих успехов. При этом после ЧМ-1956 он чудом сохранил работу. Бронза считалась крайне неудачным результатом. Тем не менее вектор он наметил правильный. Позже эти молодые ребята дважды выиграют для страны золото чемпионата мира и Олимпийских игр.

Еще во время тренерской карьеры Эйнгорн занялся написанием трудов о волейболе. Его книги и сборники статей до сих пор пользуются популярностью. И не только в России. Авторитет Эйнгорна был так велик, что перед ним благоговели даже лучшие тренеры 20 века — Вячеслав Платонов и Ясутака Мацудайра. Оба считаются его учениками.

Мацудайра провел на стажировке в Ленинграде всего месяц. Но за это время он получил необходимую базу, чтобы сделать японский волейбол конкурентоспособным на мировом уровне. В течение жизни тренеры постоянно ездили друг к другу. Секреты Эйнгорна были бесценны для японца. Мацудайра восхищался советским специалистом, запоминал все, что тот ему говорил, в итоге пообещав, что однажды Япония будет лучшей в мире. И не обманул. Через 10 лет на Играх-1972 в Мюнхене азиаты стали первыми. Ясутака не уставал благодарить своего учителя, а также хорошего друга за это: без Эйнгорна ничего бы не получилось.

«Sport24.Ru»